Ты - совсем другая и я - другой,
только ты - живая, я - ледяной,
от твоих не таю горячих слов...
я же обитаю среди снегов...

Он тупит взгляд, не смотрит в глаза Розы, рассматривает тонкие наручники, дёргающиеся на её запястьях. Это не издёвка, не маленькая месть за прошлое её поведение. Это страх, медленно наползающий на сознание и пульсирующий в венах. Потому что её слова обрушивают всё, построенное настоящее и запланированное будущее. Он так долго искал её, так долго ждал и теперь просто на просто боится этого, её признания и принятия. Потому что он уже слишком изменился, чтобы принять её ту, настоящую. Только сейчас он понимает это полностью и трезво. Только сейчас, когда уже поздно… Поднимает голову, его холодные голубые глаза полные неуверенности и смятения. И Кай даже готов хвататься за то, что может затормозить всё это воссоединение прошлого, он пытается увидеть в ней не Розу, а Эвердин, Сойку продолжающую бороться за свободу и нашедшую самый идеальный способ надавить на него. Но это не она, это уже Роза, её слова, её реакции, даже голос становится немного другим, вроде бы и всё тот же, но с её не поддельными интонациями. А он медлит, буравит её взглядом и понимает, что трус, потому что не готов променять всё это: президентский пост, точнее даже сказать единоличное правление, Панем, угнетение граждан на ту единственную, ради которой он всё это начинал. А с другой стороны, не смотря на всё, он хотел быть рядом с ней, это было как не что выше его самого, за столько столетий он ни разу не сдался, ни разу не опустил руки и не перестал искать. И Кай понимал, стоит ему отступить сейчас, и она пожалеет об этом. Только от осознания этого становилось не проще, только труднее.  Он знал, как действовать на переговорах, как устраивать игры, как подавлять восстания, но не знал, как теперь вести себя с ней. 
- Подожди, - он произносит это тихо, но достаточно, чтобы перебить пищащие приборы и чтобы обратить внимание Розы на себя, - Я расстегну наручники, но ты останешься здесь и дашь мне время, - голос становиться грубее и в нём снова сквозят холодные ноты не Кая, а президента Сноу. Не дожидаясь её ответа, просто полагаясь на её благоразумность, наклоняется, чтобы отстегнуть наручники. Её лицо так близко, что он может почувствовать её горячее дыхание. Он все ещё чувствует вкус её губ на своих, но преодолевает соблазн нагнуться ещё ниже, дотронуться до неё, обнять, запустить пальцы в её волосы, притянуть к себе. Сознание рисует соблазнительные картины, но он отстраняется и отходит к противоположной стене. Глубоко вдыхает, оттягивая тугой воротник, кажется, что в комнате стало жарче, но всё это лишь реакция на то, что она рядом и всё ещё в этом дурацком костюме. Где она вообще его достала? Он начинает мерить комнату шагами, обдумывая происходящее и как теперь стоит реагировать на всё, на её прежние слова. Что теперь она может захотеть и попросить у него? И на что он готов идти уже не для Сойки, а для Розы? Он возвращается к креслу, медленно опускается и складывает руки на груди.   
- Тебе придётся остаться Сойкой, ты не сможешь просто так исчезнуть, - ложь мысленно добавляет разум. Он даже не сказал мы. Хотел бы он бросить всё и уйти с ней? Начать жизнь заново. Он убеждает себя, что им просто не удастся. Но это лишь пустые убеждения, не подкреплённые ни какими размышлениями, решениями их нынешнего положения, - Так же я не смогу ради тебя остановит Голодные Игры, как бы ты не просила, - а в голосе всё те же холодные ноты не Кая, а президента Сноу. Он даже не пытается быть мягче, продолжает держаться за усвоенную роль, боясь расстаться с прошлым. Он был сильнее раньше, и она становиться его слабостью, которую он пытается оградить, - На счёт твоей просьбы об Энни Креста. Я обещаю, что постараюсь сделать всё возможное, - а ведь ему достаточно лишь захотеть, но он не хочет, чтобы она знала, не хочет, чтобы она винила его в бездействии. К тому же Энни не такая уж большая прихоть. Если она и нарушила закон то только в виде запрещённой возрастом свадьбой и беременностью, мятежница из неё действительно никакая, так сумасшедшая приманка для более крупной добычи. Панему даже может понравиться такой жест, всё же мятеж утих, но не в сердцах некоторых, а такое милосердие позволит им замолить свою совесть и опустить глаза на предательство прежних союзников, - Раньше это вызвало бы негодование, я про переродков, - добавляет Сноу, - теперь же это вызовет страх, опасность того, что переродки могут использоваться не только в шоу, а могут оказаться соседями-наблюдателями. И на последнее предложение - равноправия в подготовке не будет, особенно после последнего мятежа. Верные дистрикты получают преимущество, те, кто первый встал на сторону врага, всё так же будут полагаться на себя, - что-то останется, как и прежде. Как и страх. Осталось понять только как теперь соединить в себе президента и того Кая. Ведь даже сейчас, только при ней, у него это не получается. Он всё так же холоден и отстранён. Честен, но он был таким и с Эвердин. Выжидает, смотрит на Розу, но прежде чем она ответит, добавляет.   
- Теперь всё сложнее, - это мысли сказанные вслух, но кажется, эти слова даже говорят больше чем нужно, даже как-то объясняют его позицию. Хотя нет, это он хочет, чтобы всё так легко объяснялось, но всё на много сложнее. Ему хочется найти лёгкое объяснение всему этому, объяснить Розе свою позицию, но он не уверен, что она поймёт. Не понимала раньше, тогда, кидаясь в самое пламя революции, не сможет понять и сейчас. Воспоминание о революции снова задевает, обнажает былые шрамы, особенно когда Она рядом, настоящая она, когда выбрала не его, а борьбу за лучшую жизнь, даже не для них, для других, для серой массы чужих лиц.       

Не обещай...не надо...ничего!
Слова на ветер не бросай...
Из нас...тогда... ты выбрала его...
И стал я - одинокий Кай.
Жалостных слёз напрасно не роняй,
Они - не больше, чем вода...
Зачем тебе такой бездушный Кай
С кусочком сердца изо льда?

- Почему ты выбрала не меня? Почему, Роза? – и в этих словах столько боли, столько сожалений по былому. И в этом прошлый Кай, ни этот холодный наигранный Президент. А раненый юноша, которого однажды не выбрали, счастью с которым предпочли такой исход. И теперь он может спросить это у неё, узнать настоящую правду, не бросая обвинения в пустой воздух, не спрашивая истинны у её могилы. Ведь достаточно заглянуть в её глаза, достаточно знать, что она та самая. И кто сказал, что она снова не поступит так же. И как так же? Что тогда было на самом деле. И почему?

Жизнь — открытая книга
Перелистываешь лист за листом
Отражение каждого мига
заполняя главу за главой
костюм кролика
В жизни часто случаются события, которые невозможно предугадать. Они просто появляются и от них не уйти. Одним из таких эпизодов является возвращение утраченных воспоминаний. Каждому, когда-либо терявшему воспоминания, знакомо это чувство. Картины из прошлого врывались в жизнь девушки, меняли привычный ход вещей и сказка продолжалась. Роза словно открывала старую книгу, сюжет глав постоянно менялся, неизменными оставались лишь герои. Парень и девушка. Холодный, спокойный, задумчивый Кай, и взбалмошная, любящая его Роза. Сотни исписанных страниц, каждая из которых хранит в себе драгоценные описания счастливейших дней их жизни. Раньше, мысленно представляя себе эту книгу, Роза видела отдельные главы, красивым почерком написаны истории, за которыми следовали сотни чистых, пустых листов. История не имела конца, во всяком случае, так было раньше. Воображение вновь рисует образ книги сказок. Вот только она изменилась: постарела, от пожелтевших с годами, исписанных листов веет теплом. Но вот последние, недавно написанные хроники отличаются от предыдущих: страницы книги насквозь пропитались холодом, они серы, покрыты пятнами свежей крови. Девушка пару раз моргает, возвращает себя в реальный мир. Поджимает губы, на мгновение напрягается, но в следующую секунду расслабляется. Внимательно, не отрываясь, смотрит на застывшего в нескольких шагах от нее Сноу.
Девушку забавляет его реакция. Она с интересом наблюдает за переменой во взгляде, жестах. Кай борется с собой и как приятно за этим наблюдать. Желал вернуть Розу, звал ее, просил вернуться, а как получил желаемое - испугался. Прим окидывает его оценивающим взглядом, о, эти бесценные эмоции. Он столкнулся с прежней Розой и теперь не знает, что делать. Снова он упускает нечто важное – Роза изменилась. Уже не та девушка, что шла по пути вместе с ним из жизни в жизнь сотни лет, но и не просто Примроуз Эвердин, трибут 12 Дистрикта и победитель 74 Голодных Игр.
- Да, конечно! Можешь думать, сколько тебе хочется, -  улыбкой произносит Роза. Она не  кажется напряженной, напротив, спокойна и беззаботна. Ее плечи расслаблены, спокойно потирает запястья, когда она все-таки решает освободить ее руки. Парень отходит в сторону. В это время Роза тоже решает развеяться. Легким движением выскальзывает из больничной постели, вздрагивает от прикосновения босых ног к холодному деревянному полу. Переминаясь с ноги на ногу, подходит к окну.  С легкой улыбкой на губах, опирается ладонями о подоконник, при этом застывая в весьма компрометирующей позе. Этот дурацкий, латексный костюм как назло обнажает практически все ее тело, а особенно едва прикрытую тканью пятую точку. Девушка смущается. Кто бы мог подумать, что парой мгновений назад она хотела, совратить его и затащить в постель. Глупая, хоть и такая соблазнительная идея.  Роза взволнована, но не показывает этого. Делает вид, что смотрит в окно. Из окна спальни девушка видит город, не такой величественный как ранее. Ей чуждо это место, больше всего на свете девушка желает оказаться подальше от этого места, от холодной комнаты, от президентского дворца, пропитанной фальшью и пороками Столицы. Перенестись в родной Двенадцатый Дистрикт, пройтись по его улицам, отправиться на Луговину, вдохнуть свежий чистый воздух родного леса. Президент молчит, а Прим невольно думает о том, как забавно сложились обстоятельства. Пит и Кай, каждый по-своему идеализировал ее образ, Кай жаждал встречи со своей Розой, истиной, той, что любит его вопреки обстоятельствам, не замечая изменений происходящих с ней. А Пит видел в Розе ту, кем она не являлась, но верил в нее. Любовь и чистое сердце Пита помогли прим выжить на Арене, его теплые объятия спасали от кошмаров.
- А я и не собиралась исчезать. Продолжу играть роль Сойки, - не поворачиваясь к нему, спокойным голосом отвечает Роза. В память о Цинне, - мысленно добавляет она. Даже если я захочу сбежать подальше отсюда, разве ты меня отпустишь? – с горькой усмешкой на губах спрашивает она. Отменить Игры… Идея потрясающая. Но Прим не питает иллюзий на этот счет. Она знает, он не отменит их. Ты думаешь, я стану просить тебя остановить Игры? – с насмешкой в голосе после небольшой паузы спрашивает Прим. Отбрось эти абсурдные мысли, ты создал могучую империю, и это достойно восхищения, - вынуждена признать Роза. Одаривает мужчину мимолетным взглядом. Кай превратился в Сноу. И... что? Думаешь, я накинусь на тебя с обвинениями? Ты изменился и это нормально, поверь, - девушка отворачивается в сторону окна. Не желая видеть плещущуюся в родных глазах боль. Знаешь, я буду искренне, от всего сердца, благодарна тебе, если ты оставишь  Энни и ее ребенка в покое. От себя, взамен, обещаю выполнить все, что мы с тобой обсуждали ранее. Единственное о чем прошу, дай мятежникам равные шансы победить. Как распорядитель Игр, обещаю быть беспристрастной в отношении абсолютно всех участников восстания, - спокойным голосом произносит она отходя от окна. Девушка не упоминает имя Пита напрямую. Сноу не понравится это. Ведь он знает, в этом мире, в этой жизни Пит действительно стал тем человеком, которого девушка полюбила. Во всяком случае, любила. Переродки… - девушка на мгновение замолкает. Чудовища, монстры, продукт генной инженерии… Как интересно! Покажешь, как вы их создаете? Вообще что они из себя представляют? Имеют ли разум или просто следуют командам? – полным энтузиазма и интереса тоном обрушивает поток вопросов, ловит на себе удивленный, ошарашенный взгляд. Исключительно научный интерес, ты же знаешь, как я люблю эксперименты, - ее глаза горят любопытством. Тема разговора меняется молниеносно. Девушка окидывает мужчину тяжелым взглядом. И вот уже в ее образе проскальзывает отблеск прежней сойки.
- Могу я в таком случае лично заняться подготовкой трибутов? Пускай каждый год это будет новый  дистрикт.  Можешь приставить ко мне хоть сотню миротворев для охраны и контроля. Благодаря тебе, милый, дома у меня нет. Но и торчать среди этих пафосных павлинов выше моих сил,- девушка морщит нос. Все былые рамки, зажатости в поведении смывает волна эмоций настоящей Розы. А та редко бывала сдержана. Более того, она его не боится. - Я не умею быть публичной личностью, толкать вдохновляющие речи - не моё, обратись за этим лучше к Питу. Зато я умею отлично стрелять из лука и охотиться, и этому стоит получить других. Не считаешь? – вновь поднимает вопросительный взгляд на него. И знаешь, - девушка потягивается. Разговаривать с тобой так намного легче. Без выканий и напускного притворства, - с улыбкой произносит Роза. Он подошел к самой болезненной теме. Первая революция.
- Тебе известен ответ на этот вопрос, - с сожалением произносит она. Просто не могла поступить иначе, - девушка пожимает плечами. - Революция… Стала дуновением  свежего ветра. Шансом, сделать нечто большее для всех, спасти чью-то жизнь. Мы живем с тобой бесконечно долго. А те люди, их век воистину краток. Они живые и ценят каждый миг своей жизни, - делает небольшую паузу, предаваясь воспоминаниям о прошлом. Помнишь, первое восстание? Мир после Третьей Мировой войны? Только наступили спокойные  времена, штаны сменились Дистриктами. Все жили на равных. Помнишь наш дом в Тринадцатом? Вспомни первых повстанцев, обычные люди: ученые, врачи, учителя, фермеры. Они и оружие то в руках никогда в жизни не держали! Но решили выступить против власти, за справедливость, за мир. Это ли не чудо? Они знали, что обречены. И глядя на огонь, горящий в глазах этих людей, ты думаешь, я смогла бы пройти мимо? – скрещивает руки на груди, делая несколько шагов к Каю. Первые повстанцы действительно погибли, сгорели в огне, были застрелены и убиты, - выплевывает девушка.

- Любимый, ты эгоист! – практически выкрикивает она подходя вплотную к Каю. Мы вместе с тобой покинули Сторибрук. И с того момента, раз за разом всегда я выбирала тебя. Стоило один раз, всего раз поступить иначе. Выбрала не тебя? То была случайность. Я просто подорвалась на мине. Сама виновата. Только я не знала, что решение отправится в тот день на задание, будет стоить жизни сотням, если не тысячам людей. Я умерла. И в память об этом ты создал Голодные Игры. Великолепно, - она хлопает в ладоши. То есть тебе было мало смертей наших детей? Или это тоже своеобразный акт мести? Я не смогла дать жизнь нашему ребенку, ты принес в жертву других детей… - закусывает губу, бросая в его сторону обжигающий взгляд. как же больно вспоминать об этом. Ты создал прекрасный мир, где люди умирают, страдают. И прости, мне жаль, - по щекам девушки скатываются непрошенные слезы. Ярость сменяется сожалением. Глядя на весь этот ужас, страшно представить, что творилось все эти годы в твоей душе, - девушка осторожно делает еще один шаг на встречу, подавшись порыву припадает к его губам, даря легкий мимолетный поцелуй, отстраняется. Счет оплачен? Могу ли я считать кошмар этой жизни расплатой за причиненные тебе страдания? – Роза старается прячет эмоции под маской напускного спокойствия.

Вы столь близки, и это так опасно,
Но разум, верно, утонул в "Дурной крови"!
Вы ненавидите меня так страстно,
В полшаге стоя от любви.